Медицина 2.0

Базовые медицинские услуги всем гражданам независимо от их генетических рисков сможет обеспечить только один гарант — государство



Стефен Чекетти говорит, что ему совсем неинтересно знать, поразит ли его со временем болезнь Альцгеймера, ишемическая болезнь сердца или, к примеру, диабет. Однако бывший исполнительный вице-президент и директор по исследованиям Федерального резервного банка Нью-Йорка, а ныне консультант Европейского центробанка по проекту сдерживания инфляции и профессор международной экономики и финансов университета Брандиса был бы не прочь, не вдаваясь в подробности, выяснить свой “скоринг здоровья” — число, отражающее общий риск появления наследственных заболеваний. Когда такой скоринг будет доступен всем, частному медицинскому страхованию настанет конец, а здравоохранение неизбежно придет к госфинансированию.



ГЕНЕТИЧЕСКИЙ РИСК



Прошло больше полувека с тех пор, как Уотсон и Крик установили структуру ДНК, и шесть лет после публикации “первого черновика” человеческого генома. Стремительно приближается время, когда появится недорогой тест, который позволит аккуратно вычислять генетические риски многих хронических болезней, а значит, надежно прогнозировать расходы на будущее лечение. Чекетти уверен, что в 20-30-летней перспективе такие тесты поломают рыночный механизм частного медицинского страхования.



Страхование основано на неспособности людей предсказывать будущее. Если о генетической предрасположенности (а значит, и стоимости будущего лечения) будет знать хотя бы страхователь, принцип неопределенности будет нарушен. Даже если принудительно уравнять стоимость страховки для больших групп людей — например, одного пола и возраста. Люди, знающие о том, что они потенциально здоровы, не станут покупать страховки, рассчитанные на то, чтобы покрыть расходы потенциально больных. Страховые компании будут вынуждены поднять цены, и они станут невыгодными для еще большей аудитории. Цикл продолжится до тех пор, пока рынок не перестанет существовать.



Если стоимость страховки для разных людей будет различаться, страховая компания учтет в ней риск генетической предрасположенности так же, как банки учитывают социальные факторы при расчете процентов по кредиту. Утаивать информацию о “скоринге здоровья” от страховой компании бесполезно. “Прейскурант страховых продуктов можно составить так, что своими предпочтениями люди сами выдадут, от чего они страхуются”, — поясняет Чекетти.



К такому повороту событий очень важно подготовиться, уверен финансист: “Медицинское обслуживание воспринимается людьми совсем не так, как другие услуги. Мы готовы терпеть неравенство, если речь идет об автомобилях, недвижимости или путешествиях. Но в развитых странах люди уверены в том, что все должны иметь равный доступ к качественной медицине”.



Базовые услуги всем гражданам независимо от их генетического риска сможет обеспечить только один гарант — государство. Госфинансирование медицины кажется неизбежным. “Речь идет именно о финансировании — совсем необязательно оказывать услуги будет тоже государство”, — подчеркивает Чекетти. Обнаружатся, конечно, и минусы: “Самые дорогие лекарства и услуги из списка общедоступных придется вычеркнуть — за свои деньги их смогут позволить себе только очень состоятельные люди”.



Пенсионная система в развитых странах будет вынуждена опереться только на личные накопления: “С финансированием пенсий не справляются ни корпорации в США, ни государства Европы, ни Япония”. Мобильность рабочей силы, которую не привязывают к месту работы ни медицинская страховка, ни пенсионные планы, возрастет еще сильнее, уверен Чекетти: “Сейчас люди накапливают наборы навыков, которые относительно просто передавать друг другу. Эта тенденция продолжится”.



ВЕЛИКОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ



Судьбы народов в 2025 г. Чекетти рассматривает через призму финансовых рынков. “Исчезнут — и они уже начали исчезать — финансовые биржи, такие как NYSE. Идея физической площадки, где происходит трейдинг, уходит. Вместо этого будут международные площадки в Интернете, работающие в круглосуточном режиме, где сможет торговать каждый”, — полагает он. Попадание страны в эту всемирную систему — индикатор и залог ее процветания.



“У меня есть ощущение, что через 25 лет страны будут поделены на две категории: те, у которых законодательство и правопринуждение будут поддерживать финансовые рынки, и те, у которых не будут. Жителей стран второго типа можно только пожалеть”, — говорит институционалист Чекетти.



О том, насколько хорошо в стране развиты финансовые рынки, Чекетти судит по отношению их капитализации к ВВП — индексу, о котором Уоррен Баффетт в 2002 г. сказал так: “Если он падает до 70-80%, стоит покупать акции. Если он приближается к 200%, как это было в 1999-2000 гг., вы играете с огнем”. То, что для Баффетта является индикатором перегретости рынка, для Чекетти служит доказательством его наличия. В большинстве неанглосаксонских стран, отмечает Чекетти, отношение капитализации к ВВП меньше 70%. Там, где финансовые рынки функционируют совсем плохо, оно не поднимается выше 50%. В англосаксонских странах отношение капитализации к ВВП больше 100%, а в Великобритании достигает 200%.



Российский финансовый рынок, если судить по этой шкале, еще не дорос до первой категории. По итогам 2006 г. отношение капитализации к ВВП в России составило 76%. В Индии этот показатель в прошлом году вплотную приблизился к 100%. По мнению Чекетти, это страна с самым большим потенциалом: “В ближайшие 25 лет я бы поставил на Индию. У нее огромное население. У них есть традиции образования и научные школы. В плане роста эта страна станет следующим Китаем”. Потенциал Китая, кстати, Чекетти оценивает не так оптимистично: “В ближайшие годы Китаю придется изменить очень многое и стать более открытым — например, ввести гибкий обменный курс. И если они сделают это до того, как окрепнет их правовая система, у них будут большие проблемы”.



Латинская Америка вызывает у Чекетти смешанные чувства: “Тамошние страны находятся на разных уровнях развития. Чили превращается в развитое государство с надежной финансовой системой и хорошей экономической политикой. Бразилия, кажется, тоже на пути к успеху, хотя и у нее было предостаточно промахов. Но не ясно, куда двигаются Венесуэла и Боливия”.



Чекетти уверен, что от того, насколько хорошо выстроена финансовая система, зависит долгосрочная стабильность страны. Страны первого типа будут и самыми стабильными, чего не скажешь о странах второго типа. “Там, где законодательная система достаточно крепка, чтобы работало страхование, даже серьезная порча имущества не разрушит человеку жизнь, — приводит он пример с микроуровня. — Если страховки нет, попавшее в беду домохозяйство может не выкарабкаться из бедности на протяжении поколений”.



В прошлом году Чекетти приезжал на неделю в Москву, читал лекции в РЭШ. График был настолько плотным, что он даже не смог поближе познакомиться с российским ЦБ, чего ему так хотелось. “Центробанки — главный предмет моего исследовательского интереса, — сетует Чекетти, — может быть, получится побывать там в следующий раз”. Вокруг себя финансист тогда наблюдал “замечательных молодых экономистов — поколение 30-летних, которые получили образование в России или на Западе”.



Главную российскую проблему Чекетти увидел в недоверии к правовой системе: “В Западной Европе, США или Японии люди могут не любить какие-то правила, но если их спросить, доверяют ли они в целом системе правопринуждения, у большинства ответ будет положительным. Может быть, в Италии уровень доверия окажется ниже, чем в Нидерландах, но эта разница будет небольшой. Мне показалось, что в России мало кто верит, что законы работают. А чтобы экономика устойчиво росла, государство должно восприниматься как справедливый блюститель справедливого права”. А вот строить систему частного медицинского страхования “всерьез и надолго”, видимо, не имеет смысла.

Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки