Медицина 2.0

Деньги на здравоохранение есть, но тратят их глупо



На эти и другие вопросы «Труда-7» ответил Давид Мелик-Гусейнов, кандидат фармнаук, член Координационного совета Госдумы по вопросам инновационного развития медицинской и фармацевтической промышленности.

Лекарства дорогие, но доступные



— Давид Валерьевич, когда наконец самые современные и эффективные лекарства будут доступны абсолютно всем нуждающимся в них?



— Лекарства дешеветь не будут никогда. Дорожают ресурсы, лекарственные молекулы. Чем больше инвестиций в фармацевтическую отрасль, тем быстрее инвесторы стараются отбивать вложенные средства, и цены будут расти. Как ни печально, но лекарства должны быть дорогими. А мы часто путаем понятия «дорогое» и «доступное». В США, Европе, Японии лекарства на порядок дороже, чем у нас. Дорогое и качественное лекарство позволяет получить ту сверхприбыль, которую потом фармкомпании реинвестируют в создание новых технологий и новых эффективных лекарств. Другое дело — как сделать эти лекарства доступными для всех нуждающихся.



В одних странах запускают программы страхового лекарственного обеспечения, в других все «скидываются» по энной сумме, и в общем котле находится что-то похожее на страховой фонд. И если человек заболевает, ему гарантированно оплачивают медикаменты из общей суммы. Это удобно. Похожий принцип действует и в России — это страхование автомобилей ОСАГО. И сама идея как таковая, и в целом страховое лекарственное обеспечение для нас — спасение. Но быстро внедрить эту систему нельзя. Реформа, скорее всего, начнется в 2014 году. Почему? Во-первых, пройдут важные политические события — выборы президента и депутатов Госдумы. Во-вторых, в 2014 году Россия, скорее всего, приблизится к точке невозврата. Это значит, что взятые на себя государством социальные обязательства перестанут выполняться. Уже сейчас не хватает денег на лекарственное обслуживание. Пациенты обращаются в суды, выигрывают их, региональные власти обязуют оплачивать медикаменты, которые люди должны получать бесплатно, но регионы не могут дать денег: их у них нет. Хотя, нужно заметить, деньги в здравоохранении есть. Просто используются они нерационально.



У нас порядка 2 млрд. долларов государство тратит на лекарственное обеспечение в рамках госпрограммы ОНЛС (обеспечение необходимыми лексредствами) и высокозатратных технологий. И еще примерно столько же тратится на монетизированную часть льготы, когда люди вместо нее получают деньги. Немного — примерно 600 рублей в месяц, но в глубинке это реальная прибавка к пенсии. То есть эти деньги, которые запускаются в здравоохранение, не возвращаются — люди их проедают. Из 17 млн. человек, имеющих право на льготу, отказались от нее 13 млн.! Лекарства получают всего 4 млн., остальные выбирают деньги. Но пациенту все равно нужно лечиться, иначе ситуация безвыходная. Есть еще Постановление правительства РФ № 890, в рамках которого субъекты Федерации обязаны обеспечивать население лекарствами. Льготник отказывается от ОНЛС и получает бесплатные медикаменты по региональной льготе. Вот двойная система здравоохранения. Кроме того, этот льготник еще может лечь в больницу, где тоже получит бесплатные медикаменты и питание. 40% госпитализаций сегодня носит социальный характер — не по заболеванию. Иногда ложатся полечиться и поесть. В результате не хватает денег на медучреждения и зарплату врачам, хотя 40% средств расходуется не по назначению — при этом люди в больницах лежат в коридорах.



Что делать? Сформировать единую систему лекарственного обеспечения. А тем, кто выбрал денежную компенсацию, предложить вернуться обратно в программу. Это можно мотивировать в том числе и финансово: единовременно выплатить 5–10 тысяч рублей — и люди вернутся. Реализовать эту идею сможет только сильный менеджер — человек, который возьмет на себя такую ответственность.



Мы до сих пор относимся к здравоохранению как к дотационной системе. Во всем мире здравоохранение носит не дотационный характер, а инвестиционный. Государство, частные и государственные фонды вкладывают средства в здоровье конкретного человека. То есть, вложив доллар или рубль в лечение, по прошествии времени государство получает эффект в виде экономически дееспособного человека, который платит налоги, а не сидит на шее у государства, получая льготы. И эта система реально работает. Возьмем ювенильный (детский) артрит. Если деток полечить в подростковом периоде, то они с 18 лет — здоровые люди. Или детский церебральный паралич. Есть препараты, которые вводятся в мышцы, и такие люди могут работать за компьютером. Они, может быть, двигаются не идеально, но это умные дети, которые могут работать. Вот уже вклад в копилку государства. Пока не будет такой системы, бюджета здравоохранения всегда будет не хватать.

Врачи не несут ответственности



— Все дети до трех лет должны обеспечиваться бесплатными лекарствами. Но получить их для своего ребенка — огромная проблема. Почему?



— Обеспечение детей лекарствами финансируется по остаточному принципу. То есть детей просто обрекают быть инвалидами. По все тому же Постановлению № 890 все дети должны обеспечиваться бесплатными медикаментами при амбулаторном и стационарном лечении. Это происходит крайне редко. Врач должен выписать официальный рецепт, потом родители должны пойти с этим рецептом в соответствующую прикрепленную аптеку и получить препарат. Но зачастую врачи не знают об этом правиле, а если знают, то по негласному указанию придерживают эти рецепты. У них нет бланков или этих препаратов нет в аптеке — отговорок миллион. С детскими лекарствами ситуация не то что плохая — критическая. 80% всех препаратов составляет потребность в лекарствах для детей. В США это 40%, в Израиле — 30%. В советское время были производственные аптеки — они спасались тем, что на заказ изготавливали лекарства для детей. Сегодня таких аптек единицы. Мы предлагали сформировать перечень необходимых препаратов именно для детей и способствовать тому, чтобы фармкомпании регистрировали эти препараты. Это инвестиции в наше будущее.



— На все эти нововведения нужны деньги. Где их взять?



— Мы тратим на Олимпиаду 12 млрд. долларов, а на полноценную систему лекарственного обеспечения нужно всего 4 млрд. долларов в год. Необходима политическая воля и ответственный человек, который стал бы этим заниматься.



— Проблема не только в деньгах. Для больниц закупили дорогущие современные томографы по миллиону долларов, а пользоваться ими никто не умеет…



— Нет квалифицированных специалистов. Советская система образования и повышения квалификации врачей изжила себя. В образование должны прийти новые люди. Но реформы надо проводит поэтапно. Необходима непрерывная система повышения квалификации врачей: не раз в пять лет, как это сейчас происходит, а каждый день, каждый месяц. За пять лет человечество умножает свои знания в медицине вдвое. Врачу хотя бы раз в месяц нужно получать дополнительные знания. Это можно делать онлайн, с помощью конференций, выездов врачей в образовательные центры и центров — к врачам.



Да, не всем доступен интернет, например. Но мы не берем сейчас сельские ФАПы. Если люди заболевают серьезно, они в любом случае приезжают в город, но даже тут им не могут полноценно оказать помощь. Врач сегодня не несет никакой ответственности за тот диагноз, который ставит, и то лечение, которое назначает. За рубежом у каждого врача есть лицензия, плюс он еще и застрахован. Если доктор ошибся, лицензию отзывают, а страховщики платят пострадавшему за ошибку.

Анальгин отменяется



— Власти заявляют, что у нас должно быть большинство отечественных препаратов. Это реально?



— Поднимать отечественный фармпром надо. Это социальная безопасность, дополнительные рабочие места, налоги. Но через 5–6 лет необходимость в огромных технопарках пройдет. Она уже сходит в мире на нет. Фармацевтика ищет очень узкие и прорывные персонализированные технологии не для всех людей, а для конкретных пациентов и болезней. Через какое-то время будет расшифрована ДНК, 90% этой работы уже сделано. И как только ДНК будет расшифрована, начнется громадная революция в медицине. Человек придет в аптеку, и ему сделают лекарство под его генотип, физиологию и так далее. Это звучит сейчас, как рассказ братьев Стругацких, но тем не менее так и будет. Массовые лекарства типа аспирина и активированного угля уйдут в прошлое. Штучный товар всегда выгоднее делать, чем массовый. Мы вернемся к индивидуальным формам изготовления лекарств, как в древности аптекарь в ступке сам смешивал ингредиенты для каждого клиента. Поднимать фармпром надо за счет прорывных технологий, конкурентоспособных на мировом рынке, а не на локальном. Тогда будет доверие к этим препаратам. Штамповать на огромных заводах устаревший анальгин бессмысленно.



— Судя по нашей демографической ситуации, пользоваться этими новейшими лекарствами скоро просто будет некому…



— Сейчас у нас период, когда родителями становятся поколение, рожденное в 90-е годы. Тогда рождаемость резко упала. Эта демографическая яма передвинулась на сегодняшний день — рожать просто некому. Нужно одно — улучшать систему здравоохранения. Именно от него на 40% зависят демографические показатели и продолжительность здоровой жизни.

Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки